Владимир Вишневский: "Сейчас как подарю свое искусство!"

С 16 по 26 июля в Израиле пройдут большие концерты трех знаменитых сатириков и юмористов Аркадия Арканова, Владимира Вишневского и Александра Каневского. Накануне своих израильских гастролей самый молодой из них – Владимир Вишневский поделился своими соображениями о современном предназначении поэта, рассказал о своих Музах и источниках своего таланта, а также озвучил основные тезисы своих июльских выступлений в нашей стране

Большая юмористическая программа "Трое на одной сцене, не считая микрофона" пройдет в 11 израильских городах, где Вишневского уже давно ждет верная аудитория поклонников его таланта. А талант поэта у Вишневского проявился в большей части в юмористическом жанре, инкрустированном глубокими филосовскими и умозрительными размышлениями. Программные тезисы: "Опаснее всего на ровном месте!..", "Я умираю, но об этом позже…", "О дай мне, дай мне, дай мне удлинитель...", "Любимая, да ты и собеседник?!", "Исход семитов не всегда летальный" и многие другие – давно уже нашли отклики в народе. Именно за талант, а также его сестру - краткость, Вишневский и был удостоен звания "Народный поэт России". Как всегда, об этом стало известно… 1 апреля.

Несмотря на природную склонность к малым формам в литературе, в жанре интервью наш герой отнюдь не был лаконичен и на все вопросы отвечал с размахом, пестря цитатами из себя и других великих, но тепло и, кажется, искренне.

- Часто ли удается встречаться со своим читателем?

- Для меня публичная деятельность – часть работы. Я работаю над книгами, с радио и телевидением, и, говоря приземленно, одна из статей моего дохода – это концерты, выступления, разъезды. Теперь это уже даже физическая необходимость.

- Отличается ли израильский зритель от какого-либо еще?

(Тут нужно сказать, что среди израильтян, посещающих его концерты, Вишневский явно в большом авторитете. Зритель берет, что называется, и числом, и умением и отличается знанием литературных памятников Вишневского не меньше самого автора). Но слово "невольнику чести":

- К любой аудитории отношусь трепетно. Но здешний зритель, может, чуть более "продвинутый", знающий первоисточники, хотя нескромно полагать, что все тебя должны знать… В Израиле – завидный зритель. Выступать успешно можно в разных местах, но официальную проверку, зачет ты проходишь именно здесь.

- В каком возрасте проявился ваш поэтический дар?

- Как все нормальные школьники-семидесятники, писать я начал в 15-16 лет, но наиболее умные и практичные люди вовремя завязали с этим неприоритетным занятием. А простодушные сделали поэзию своей профессией. Тут для меня совершенно путеводной звездой служит цитата из Гофмана: "Нужно в жизни сделать только то, что дается легко. Но делать это изо всех сил". Может, я не изо всех сил занимался своим делом, но все-таки это вывело меня на стезю, где я стал узнаваем.

- А когда обнаружилась склонность к минимализму?

- Когда-то я писал длинные стихи, добротную, скажем так, лирику. Она была неплохая, но невыдающаяся и не сделала бы мне имя. Но потом жизнь сама вывела меня в то пространство, в котором я персонифицировался. Ясно, что одностишия – это видимая часть айсберга, своеобразная имиджевая удавка. Я как раз настаиваю, что пишу нормальные лирические стихи, нормальной протяженности, разве что иронические. Но благодаря телевидению, к которому я очень хорошо отношусь, существует некоторый имиджевый перекос: коль Вишневский, значит – одностишия. Чтобы не надоесть себе и окружающим, я хочу это выправить.

То, что хочет "выправить" Вишневский, принесло ему, однако, широчайшую известность. Родоначальниками одностишия как жанра были Брюсов и Карамзин. Позже появился Вишнеский, который "укрупнил и приватизировал" этот жанр словесности. Современность, своевременность и удобство стихотворения из одной строки в том, что пока в чтеца летит предмет из зала, пока читатель с помповым ружьем не лишил его слова, поэт уже успевает прочитать целое произведение о любви: "Ты мне роди, а я перезвоню"…

- Кто ваша Муза?

- Своим поэтическим и мужским привычкам я долго не изменял, да и сейчас взглядам не изменяю. Я имею ввиду свое всегдашнее, совершенно летнее (от слова лето) отношение к женщинам. Но, как это не банально звучит от человека с моей репутацией, - у меня молодая жена, молодая мать, а моей дочке 6 июля исполнится 2 года. Поэтому сейчас я очень часто работаю в жанре отцовской графомании, и в новой книжке "Вишневский сад", которую я привезу в Израиль, есть целый раздел "Стихи дочери" под эпиграфом:

Как поздно я в России стал отцом,

О, Сколково уже мне не увидеть!

То есть, что касается Муз, у меня их две – жена и дочь, Таня и Влада. Я смотрю налево и направо и восхищаюсь кем хочу!

- Кто-то из великих сказал, что настоящий поэт должен быть голодным. Приходится ли вам идти на какие-либо лишения или самоистязания, чтобы находиться в рабочей форме?

- У меня не было лишений. Считаю, что, наоборот, для поэта необходима территория комфорта, где он может написать, как ему плохо. Но написать хорошо. Есть такие стихи у Аронова:

Если над обрывом я рисую пропасть,

Подступившую как Весть,

Это значит: там где я рискую

Для мольберта место все же есть.

Должно быть место для мольберта. Голодным и пьяным я не могу писать.

- То есть, по-вашему, место поэта не в рабочем строю, а в мягком кресле?

- Всегда писалось хорошо, когда парилось, когда любилось… Это российский стереотип, что поэту должно быть трудно. "Чем мне трудней как человеку, тем как поэту легче мне!", - писал один стихотворец. Ничего подобного! Мне писалось, когда было сыто-весело-хмельно и что-то предстояло хорошее.

- Радует или раздражает наличие подражателей?

- Не раздражает уже и не могу сказать, что сильно радует. С одной стороны, хорошо – это показатель востребованности. С другой – возникает проблема расхитительства. Например, в свое время воровало "Русское радио", но рядом своих выступлений я добился того, что меня там больше не воруют. Много незаконного в Интернете, книги мои перепечатывают "пираты". С этим приходится мириться, цивилизованно борясь за свои права.

Действительно, одностишие (или, может, верней – однострофие) – вещь доступная и заразительная. Это бацилла, которой Вишневский инфицировал широкие слои населения. В том числе и Израиля. Например, в далеком 1993 году юмористический еженедельник "Бесэдер" даже провел всеизраильский конкурс на лучшее одностишие. Тогда победил житель Иерусалима Александр Елин со своим перлом: "Скажу отцу, чтоб впредь предохранялся!". Вишневский считает это и другие конкурсные одностишия удачной на себя пародией и часто цитирует их в своих выступлениях.

- Существует ли связь между поэзией Вишневского и не менее полезной одноименной мазью?

- У Богословского есть эпиграмма на меня:

Его карьера удалась,

Ему ни в чем преграды нет.

Был популярен он как мазь,

Стал знаменитым как поэт!

На это я написал:

Не моя это мазь, не моя это пьеса,

Но моя это масть. И моя это бездна.

- Теперь, когда многое уже достигнуто, определили вы для себя новые цели и рубежи?

- Главное, что должно быть – это чувство богобоязни и чувство тревожного. Благодарение за какие-то уже случившиеся удачи. Самая большая удача – это родиться у своих родителей и чем-то их порадовать. Поэтому я стараюсь выпустить новые книги – их уже у меня 18 и еще 3 в работе, сниматься в кино – у меня 18 ролей, писать стихи, записывать аудиокниги – их уже 3, читать тексты свои и чужие. Например, недавно по предложению издательства "АРДИС" в качестве чтеца я записал "12 стульев" Ильфа и Петрова. В общем, главное на данном этапе мне и как поэту, и как физическому мужчине – подавать признаки жизни. Выпускать книжки и радовать живых. Потому что это, действительно, удача – напечатать 20 строк и 20 раз у людей изменится настроение, на какой-то градус они улыбнутся иначе… За эту удачу нужно благодарить, не расслабляться, а главное – не надоесть себе. Есть такая строчка: "Изношен имидж, хоть и не доношен. Сбривай усы, пока не отвалились…". Отовсюду нужно уходить чуть раньше, чем жизнь тебя оттуда вытолкнет. Ведь, правда же?!

- В программе "Трое на одной сцене не считая микрофона", которую скоро увидят израильские зрители, вместе с вами принимают участие Александр Каневский и Аркадий Арканов. Что вам импонирует в творчестве ваших коллег?

- Каждый по своему хорош, в том числе, и как партнер. Александр Каневский – крепкий, известный, заслуженный, уважаемый, авторитетный юморист, автор хорошей иронической прозы. Я видел, как хорошо его принимают и в Израиле, и в России. Мне нравится его афоризм: "Израиль, как зеркало – какую рожу скорчишь, такую и увидишь!". А Аркадием Михайловичем Аркановым я просто восхищаюсь - и издали, и вблизи. В одной программе за 10 лет мы объездили Европу и Америку. Этот человек в свои 70 с лишним лет удивляет свежестью мозгов, креативностью, чувством юмора и, грубо говоря, талантом. Кроме прозы, он пишет замечательные, очень смешные стихи. При все своей неспешной харизме он довольно много успевает. Выступать с ним одно удовольствие. Кстати, он еще и замечательно, с особым шармом поет свои песни – израильтян, например, ждет его абсолютно волшебный номер "Гондурас", всегда имеющий неизменный успех.

- Что вы приготовили для израильского зрителя?

- Израильскому зрителю в своей программе "Избранное для избранных" я хочу представить, прежде всего, новый продукт под названием "Ноу-хаус от Вишневского". Это поданный в игровой и, главное, интерактивной форме с участием аудитории "спецкурс по оптимизации и дебанализации общения". Свод практических рекомендаций учит как, например, отвечать на хамство, как делать комплименты, как правильно выходить с просьбой к начальству и так далее. Как в стихах, так и в прозе - "Я? В душу вам? Да я же не доплюну!". В системе координат моего "ноу-хауса" комплимент это – "правда, высказанная женщине публично". Чтобы снять социальное напряжение вокруг себя, например, на завистливую реплику соседа: "О, я смотрю у вас новая машина!", нужно ответить: "Да, просто старую забрали за долги". В общем, на наших концертах я буду не просто читать новые и старые свои стихи, а буду общаться с залом, что в Израиле мне доставляет особое удовольствие. С собой я привезу свои книжки, некоторые из которых стали уже раритетными, и с удовольствием их подпишу. В том числе и аудиодиск "Запрещенный Вишневский", которого в продаже нет.

Большая юмористическая программа "Трое на одной сцене, не считая микрофона" с участием Аркадия Арканова, Владимира Вишневского и Александра Каневского будет показана:

16 июля, в понедельник, в 20.00 - в Иерусалиме (Театр "Павильон");

17 июля, во вторник, в 20.00 – в Кармиэле ("Гехал ха-Тарбут");

18 июля, в среду, в 20.00 – в Араде (Культурный центр – Матнас);

19 июля, в четверг, в 20.00 - в Хайфе (Зал "Раппопорт");

20 июля, в пятницу, в 20.00 – в Нацерет-Илите (Зал "Эшколь ха-Пайс");

22 июля, в воскресенье, в 20.00 – в Ашкелоне (Матнас "Вольденберг");

23 июля, в понедельник, в 20.00 - в Ашдоде (Аудиториум "Рами Наим");

24 июля, во вторник, в 20.00 – в Беэр-Шеве (Консерватория);

25 июля, среда, 20.00 – в Ор-Акиве ("Гейхал ха-Тарбут");

26 июля, в четверг, в 20.00 – в Петах-Тикве (Зал "Шарет").

Фото: Фото Боримир Пясецкий, Захар Шраменко

Борислав О.Протченко

С небольшими сокращениями материал был опубликован в  приложении "Нон-Стоп" к израильской газете "Вести"